Гул Недр прежде имел много имен. Он был найден в предгорьях, где ветер тише, и где травы шелестят иначе, шурша своими теплыми, сочными листьями друг о друга, звук, в который достаточно лишь вслушаться, чтобы понять – снаружи тепло. Совсем крошечный и одинокий, появившийся, будто бы из ниоткуда, тот вырос и пошел искать место, что назовет Домом. Таким образом тот и перебрался на Север. Здесь воздух чище, а одиночество кажется не жестоким, а мягким. Даже если он один по своей натуре, тот знает, что он часть большой разношерстной семьи.
С виду Гул Недр может показаться безучастным ко всему, что происходит вокруг. Его взгляд – спокойное озеро, кажется, что в нем лишь вода, но под поверхностью очей его целый мир. Тот на самом деле тонко чувствует эмоции окружающих, улавливает интонации, жесты, недосказанности — и лишь с близкими позволяет себе раскрыться, проявить заботу или даже ту самую почти незаметную ласковую усмешку.Работать он может с поразительным напором, в такие моменты кажется, что он движим внутренним огнём. Но энтузиазм этот будто вспышка: внезапен и краток. После таких всплесков он исчезает в свою палатку, где лежит, закутавшись в свою подстилку, пахнущую хвоей, и молча жует мёд, старательно собранный в тихУю, и спрятанный в надежном месте, будто нечто интимное. Иногда может угостить своих знакомых лакомством, но тем он достается гораздо реже, ведь Гул заядлый сластоежка и часто предпочитает съесть вкусность сам.Это не лень, это цикличность! И не холод вовсе, лишь сдержанность, слившаяся в танце с задумчивостью. Его душа как горы, в которых он живет: суровая, но щедрая к тем, кто не страшится.Носит с собой небольшой холщовый мешочек с любимыми травами — зверобой, шалфей, и немного лаванды. Они помогают ему сосредоточиться, или, наоборот, успокоиться.Иногда поёт себе под нос гортанные старые мелодии, похожие на ветер в ущельях, низкие, затяжные, почти без слов.Собирает мёд в своих вылазках делает это осторожно, с уважением, никогда не берёт больше, чем нужно. Сласти он прячет в маленьких сосновых шишках с выдолбленным сердцем, или в пустых, высушенных плодах репейника, аккуратно запаянных воском. Иногда даже в половинках ореховой скорлупы, плотно обмотанных лыком. Он тщательно укрывает их в прохладных расщелинах, где температура держится ровной, словно в естественном погребе.Часто сидит у края скалы или большого камня, глядя вдаль. Его никто не отвлекает в эти моменты, даже птицы будто замирают рядом.Кажется, Гул Недр— тот самый кот, который живёт не в мире, а между строк.

ДЕТСТВО

Гул родился в тихих предгорьях, на границе между тёплыми полями и холодными горами, где воздух был мягким, а земля — живой. Он был совсем крошечным, когда его нашли в густых травах, спрятанных от посторонних глаз, среди тумана, который поднимался по утрам, как призрак КутОра и Красавец, двое воинов Речного племени.В первые месяцы он не знал, что такое дом. Он жил с теми, кто его нашёл, без особой заботы, но и без большого страха. Но этот мир был чужд ему: запахи земли, текучее время, убаюкивающее тепло летних дождей — всё это не давало ему покоя. Он часто убегал, скрывался в лесах и на холмах, где мог чувствовать, как всё вокруг живёт, но не вторгается в его пространство.
Он мог бы остаться там, среди холмов, но его путь вел дальше. Однажды, в одну из туманных ночей, когда Гул только-только посвятился в оруженосцы, он заблудился в лесу. Не знал, где найти свет, где покой. И вот тогда-то ему и встретилась Мать-Капля.
Она была старой и мудрой барсучихой, с глубокими, мудрыми глазами, и её лапы всегда были в земле. Она могла показаться чудаковатой, но не могло ли быть все наоборот? Может быть, то, к чему он привык и было всем тем "чудаковатым", а сейчас он встретил того, кто покажет ему мир с иной стороны.Она не объясняла ему, что он должен делать, просто была рядом. В её присутствии всё становилось понятным — как песчинки на берегу реки, как листья, что шуршат в тени. Она никогда не торопила его, не заставляла искать ответы, но в её молчании он научился слушать. Научился понимать, что истинный дом — это не место, а состояние души, куда можно прийти, если ты готов открыться.До того как встретить Мать-Каплю, Гул часто чувствовал себя как бы отделённым от всех. Он был слишком молчалив, слишком незаметен. Но вот эта встреча с мудрой барсучихой была словно появление первого света в его жизни. Вторым же была малышка Самосовершенствованице, которую спасли отцы точно так же, как Гула Недр.— Братик, братик, смотри, я поймала для тебя самую чудесную бабочку!Как же он ее любил, ту, кто всегда ходила хвостиком и познавала мир вместе с ним. И любит до сих пор.В порядке ли ты, сестра? Каждый раз справляюсь о твоем здоровье у соратников, пропахших речной рыбой и солнцем.***
Мать-Капля стала его наставником: та научила его действительно важным вещам."Земля всегда с тобой, она под тобой и внутри тебя."Сначала Гул не понял этого. Но затем он начал всё ощущать под лапами, чувствовать, как вибрирует земля, как её дыхание находит отклик в его теле. Старая барсучиха научила его всему, что знала сама: о том, как слушать землю через лапы, как в момент тишины найти смысл. Это была не просто учёба, а процесс становления его собственной сущности.
После этого Гул стал расти по-своему. Его детство было необычным — больше похожим на странствование, чем на пребывание в каком-либо доме. Он всегда был в поисках, всё чаще один, но с каждым днём он становился более осознанным, более уверенным в себе.
Его родные — те, кто нашли его среди трав в детстве — говорили, что Гул был «чужим» с самого начала. Но это не было ни хорошим, ни плохим. Он был просто другим, и это было нормально. Он не был тем, кто мог бы сидеть в тепле у костра, рассказывая истории. Но с каждым годом он становился всё более загадочным, и в нём постепенно раскрылся этот внутренний огонь, который нельзя было не заметить.И вот, в день, когда он стал старше, когда его шерсть наполнилась запахами гор и мёда, он покинул те леса, что были его первым домом. Оставил за собой эту землю, но с каждым шагом унес с собой её память.Таким детство Гула Недр: не простое и не быстрое, но такое, которое сделало его тем, кем он стал. Это путь одиночества, по крайней мере, до встречи барсучихи и той, кого впервые захотелось назвать семьёй, и до самой поры расставания. Это был путь открытия, когда одинокий кот встречает на своём пути ту, кто учит его слушать мир и быть частью этого мира и ту, кто сама нуждается в том, чтобы ее кто то наставил.Может быть, в своём сердце Гул до сих пор носит частицу той земли, из которой он вышел — и это место, где он когда-то родился, где он был найден, всегда остаётся с ним.

ДРЕВНЯЯ, СЛОВНО САМ МИР, МАТЬ-КАПЛЯ

Она жила в земляной норе под склоном, где росла малина и земля пахла прелыми листьями. Барсучиха была хранительницей трав и пчёл, к ней заглядывали даже птицы — за советом. Гул Недр тогда был юн, молчалив и насторожен, но что-то в её голосе напоминало ему шум дождя — не страшного, а тёплого, который зовёт выйти наружу.
Мать-Капля однажды показала ему, как сохранять мёд "по-настоящему", как она говорила:
— "Банки — это ловушки для сладости. А мёд — он живой. Его надо прятать в том, что дышит. В шишке, в скорлупе, в плотно свёрнутом листе — он как в коконе. Ждёт, зреет, накапливает сны."
Она научила его, как выбирать подходящие шишки — не все годятся, только те, что начали раскрываться, но ещё не сбросили семена. Как заваривать воск с горной смолой, чтобы "запечатать" мёд от дождя. Как чувствовать "вкус времени", который мёд меняет, лежа в разных тайниках. Иногда — становясь даже не слаще, а мудрее.
Когда Гул Недр ушёл на Север, он взял с собой только одну "каплю" от неё — в шишке, обвязанной пеньковой ниткой. Он так и не открыл её. Это его память.Помимо этого, она еще много чему она научила кота:— Слушать землю через лапы
Она говорила:
"Земля — это не просто то, по чему ходишь. Это голос, который говорит с теми, кто умеет стоять в тишине."
Она учила его класть лапы на мох или сухую глину и ждать — пока не почувствует тонкие дрожи: приближается ли зверь, ползёт ли змея, или просто вдалеке рушится камень. Позже это умение не раз спасало Гула Недр — он чувствовал лавины, знал, где прятаться от медведей, и когда нужно было идти, а когда — лежать, зарывшись в шкуру и ждать.—Заваривать «чай памяти»
У Капли была особая традиция: в самые тихие вечера она варила настой из сушёных корней, шишек, лепестков и чего-то такого, что Гул называл "лёгкая грусть".
Этот чай не давал видений, не оглушал, но возвращал к воспоминаниям — особенно тем, что казались забытыми. Вкус его был терпким, как древесная кора, но послевкусие — будто ты вспомнил чью-то забытую песню.
Позже Гул Недр варил его сам. Когда становилось слишком пусто внутри.— Не бояться быть странным
Мать-Капля часто делала вещи, которые другим казались "неправильными": говорила с корягами, оставляла кусочки еды на камнях "для духов", прятала слова в трещины деревьев.
Однажды она сказала:"Чудак — это просто тот, кто помнит, как всё устроено. Остальные забыли."Эта мысль прижилась в нём надолго. Она помогала не теряться среди молчаливых дней, не стесняться собственной тихости. Помогала быть собой — даже если "собой" значило молча жевать мёд, лёжа в палатку, и думать о корнях, спрятанных под снегом.

ШУМНЫЙ ЛИС ТУЧА

Туча — это лукавый и игривый лис, который всегда полон энергии. Его встречи с Гулом — это скорее короткие, но весёлые моменты. Он обожает создавать хаос, но всегда с добрыми намерениями. Когда Гул переживает свои внутренние моменты одиночества, Туча появляется, чтобы развеять туман грусти, чем заставить Гула засмеяться или хотя бы улыбнуться. Они могут спорить или шутить, но этот лис всегда вовремя исчезает, оставив после себя только следы на снегу и ощущение лёгкости.Его появления:Гул может встретить его на пути в лесу или рядом с ручьём, где лис любит лазить в поисках ягод и фруктов.Иногда Туча появляется из-за угла, подшучивая над Гулом и заставляя его на мгновение забыть о тяжести пути.

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ БАРСУЧИХИ

Прошло много сезонов с того момента, как Гул Недр в последний раз видел свою наставницу, Матерь-Каплю. Земля за это время изменилась. Мёд, который он скрывал в своём укромном уголке, стал сладким, как воспоминания о ней. Он так много учил у неё, так много взял от её терпимости, мудрости и её невероятной связи с природой. Но однажды, когда зима начала отступать, и снег начал таять в тех местах, где они с Матерью-Каплей когда-то сидели у огня, Гул почувствовал что-то странное — её не было.Он знал: когда время наступает, оно всегда тихо. И вот, снова один, он отправился на то место, где когда-то они разговаривали о жизни и о смерти. Где земля пахла малиною, а пчёлы ворковали в воздухе.Подходит к норе — пусто. Тишина, как-то необычно глубокая, как будто сама природа остановилась в ожидании. Гул вздохнул, но не спешил заглядывать внутрь. Его сердце знало, что это место потеряло что-то важное, но он не хотел сразу искать объяснений. Вместо этого он закрыл глаза, поднял лапы и почувствовал землю, как учила его барсучиха. Он встал в тишину, прислушиваясь к той тонкой вибрации, которую когда-то улавливал её голос. Земля не лгала.Он почувствовал, что Матери-Капли здесь уже нет. Не было её запаха, её присутствия, её особенной, спокойной энергии, что всё время учила его слушать и воспринимать мир как нечто великое и бесконечное. Это было не трагично, но тёмно и тихо. Но вместо того чтобы страдать, Гул понял, что она оставила ему свой след — он был внутри, в его чувствах, в его способностях слышать мир.Тогда Гул понял: Матерь-Капля не ушла просто так. Её путешествие продолжалось. Она ушла, как сама всегда говорила: "Тот, кто уходит, не исчезает. Он переходит в другие формы, в другие пути". Она отправилась туда, где мог бы найти свои новые уроки, новые смыслы — может быть, в далекие горы или в леса, где ещё не ступала её лапа.И вот Гул, собравшись с мыслями, решил, что он тоже должен отправиться в своё путешествие. Но не просто как странник. Он теперь будет искать её следы в этом мире, и искать, что он может научиться дальше — от неё и от жизни.Однажды, спустя много лет, он сам окажется в месте, где всё будет переплетено. Где кто-то, так же как он когда-то, будет искать знания. И тогда он окажется в роли того, кто наставляет, кто даёт путь. И, возможно, на этом пути, спустя много лет, он встретит Матерь-Каплю снова. Уже в другом облике. Как тот, кто уже давно стал частью Земли.Может быть, однажды Гул встретит её снова — но не в том виде, в каком она была раньше. Это будет её энергия, её суть, пронесённая через другие пути, в том числе через самого Гула. Он станет её продолжением, её учениками и другом одновременно.Этот момент, когда он столкнётся с тем, что не знает, где она — это как переходный момент для Гула, момент, когда он осознает, что ничего не исчезает. Всё продолжается, и возможно, даже они с ним найдут путь в эти дальние земли, где мудрость Матери-Капли будет передана следующему поколению.

СКАЗКИ БАРСУЧИХИ ПЕРЕД СНОМ. ИЛИ ЖЕ РЕАЛЬНЫЕ ИСТОРИИ?

О ТОМ, КАК КАРИБУ УДЕРЖАЛ НЕБОДавным-давно, когда земля ещё не умела держать равновесие, небо то падало на неё, то убегало вверх. Всё было зыбко. Река могла утром течь на восток, а вечером вернуться назад. Птицы путались в звёздах. А звери боялись поднимать головы, ведь не знали, останется ли небо на месте.
Среди них был один величественный зверь – Карибу с белыми глазами, сильный и молчаливый. Он был создан из дыхания зимы и шагов времени. (можно также сделать , что он был изначально живым зверем, и не превозносить изначально)
У него не было стада, не было следа, только путь – тот, что он чувствовал в груди.
Однажды он увидел, как небо снова покачнулось, и понял: если никто не удержит его, оно упадёт навсегда. Он поднялся на самую высокую гору, ту, что сейчас зовётся Местом-где-огни-касаются-земли, и оттолкнулся так сильно, что ступил прямо в небо. Его копыта звенели от звёздной пыли, а мех отражал лунный свет.
Он шёл медленно, начиная свой путь с востока ночного неба и заканчивая каждый раз его на западе, прежде чем ясное солнце начинает освещать горизонт. И с тех пор, когда в небесах виднеется северное сияние – это следы его копыт, в которых остается память о всём времени мира. Звери, растения, события – всё в нём. И звёзды на небе также не просто светящиеся точечки. Это камушки, которые он сбрасывает с рогов, чтобы они указывали путь заблудшим.
Но есть и вторая часть легенды – та, что барсучиха рассказывала лишь по вечерам, когда ветер был особенно упрям.– Однажды Карибу устанет. Он вернётся на землю – не как великан, не как бог, а как одинокий зверь с мягкими глазами, что ищет костёр, у которого можно просто посидеть.Гул Недр всегда слушал эту легенду затаив дыхание. Иногда он чувствовал, что видел эти следы в небе сам, и верил, что Карибу когда-нибудь придёт. Или уже пришёл. И просто сидит где-то рядом. Молчит.***КАК НЕБО ВПЕРВЫЕ СТАЛО ОПАСНЫМДавным-давно, когда Карибу только начал свой путь по небу, звёзды были неподвижны. Они висели, как капли света, разбросанные рукой великого зверя. Тишина была густой, как тина, и ничто не двигалось, ни ветер, ни время.
Но был один кусочек неба, который Карибу не мог удержать. Он всё время дрожал, словно знал, что не принадлежит высоте. Это была самая тёмная часть неба, та, где звёзды боялись светить.
Карибу не любил туда смотреть. Там обитало нечто, существо без формы, без имени, которое слушало только своё эхо.
Однажды, когда Луна-Карибу шёл слишком долго в прежнем одиночестве, он бросил мимолетный взгляд туда. И пустота взглянула в ответ. От этой встречи появились дети тьмы и света. Они вырвались из границы между звёздами и тенью. Не были ни зверями, ни духами. Только желание. Только голод.
Их было семеро сначала.
Семь теней, обвитых светом. Семь силуэтов с глазами, как алые капли на замёрзшем меху. Их рождение не было криком, а молчанием, но оно громким, настолько, что у неба дрожжали кости.
Карибу пытался бежать. Но звёздные волки не гнались, они следовали. Не за телом, а за дорогой, которую чувствовали в нём.
Каждую ночь они подбирались всё ближе.
Их было слышно: щелчки клыков, рьяный рык за спиной, и видно, как вспышки северного сияния, искажённые в форме лап.
Один за другим они отрывались от темноты и становились созвездиями, чтобы приблизиться к Карибу. Но каждое созвездие это не просто украшение неба. Это капкан, лапа, гортань, затаившая дыхание.С тех пор звёзды больше не просто огни или камушки.
С тех пор небо – не просто крыша.
С тех пор каждый путь освещён светом тех, кто хочет догнать Луну-Карибу, и остальные звери затаив дыхание предаются молитвам о том, чтобы Звёзды-Волки не смогли догнать Луну.***

ВИДЕНИЕ ПЕРЕД ПОСВЯЩЕНИЕМ

Это случилось в одну из тех ночей, когда небо было настолько ясным, что можно было считать звёзды, как ягоды в лапе. Это была долгожданная ночь перед посвящением отрока в ряды старшей крови -- воителей Северного клана.
Кот заснул, укутавшись в хвойную подстилну, усеянную редкими птичьими перьями. Сон пришёл сразу, будто ждал весь день, пока Гул опустит голову на подстилку.
Во сне он стоял на вершине хребта, где воздух был почти песней. Перед ним — пустота. Ни земли, ни неба, только тонкая дорожка света словно узкий мост из лунной пыли.Чувствуя зов, он шагнул на невидимую небесную дорожку, и лапы не провалились. Кот шёл, пока не услышал тяжёлое, но ритмичное дыхание.
Перед ним шёл Карибу — огромный, почти прозрачный, словно из инея. С каждым шагом звёзды под ним вспыхивали, и Гул Недр понял: это не просто путь. Это воспоминания всего мира, пронесённые копытами.Карибу обернулся, и его глаза были… не глазами. Это было отражение Гула самого, но не в зеркале, а в будущем. Усталое, но спокойное. Лапы в снегу.“Сила — не в прыжке, а в том, чтобы стоять."Карибу не сказал ни слова. Просто лёг, прямо на звёзды, и исчез.А на месте, где он был, осталась веточка можжевельника и отпечаток копыта, светящийся ровно три удара сердца — а потом улетевший вверх, в бескрайнее ночное небо.Когда Гул Недр проснулся, на его шее амулет слегка пах можжевельником, хотя вокруг не было ни одного куста.

МЕСТО ИЗ СНА

Это случилось не сразу. Прошло много сезонов. Гул Недр уже и не вспоминал о сне каждую ночь — но внутри него что-то хранило тот отблеск звездного пути, как лёд хранит отблеск солнца.
Однажды, во время долгой вылазки по северным склонам, он забрёл в район, о котором не ведал прежде. Там не было троп, только ветер, редкий лишайник и молчание. В какой-то момент он заметил — лапы идут не туда, куда вел разум, а куда-то сами.Он поднялся на безымянный утёс, и сердце пропустило удар.Или даже не один.Перед ним лежала впадина, точно повторяющая отпечаток копыта. В центре — засохшая веточка можжевельника, будто кто-то положил её вчера. Ни снега, ни пыли на ней не было. Только аромат, тот самый, из сна.Впервые за все время его амулет, висящий на шее, стал тёплым, словно дыхание.
Кот лёг вблизи отпечатка, как во сне лег Карибу пред ним.Не спал. Не думал. Просто дышал вместе с землёй.
И понял: Этот величественный зверь никогда не уходит — он всегда рядом с тем, кто умеет ждать в тишине.

• ARTIST CARRD +PRICELIST
• TELEGRAM
• PAYPAL
• MONO
• PATREON
• ONLYFANS